anna_bpguide | До точки невозврата

В посте про старую москву у

eho_2013 хорошо виден тот этап жизни города, когда Москва была "город как город": и достижения и беды – те же, что в Париже, Будапеште, Лондоне и пр. Даже климат никаких видимых знаков "самобытности" не требовал.
На открытке подпись к картинке дублируется на французский. Вывесок не меньше, чем на будапештской Király utca в 1929 году. Они довольно-таки дикие и там, и там. Понятно: капители и волюты штудировали десятки, если не сотни, поколений архитекторов, каждый успевал поучиться у мастера, который тоже в свое время имел хорошего учителя. И так – до Палладио, если не до Иктина с Калликратом. А уличная типографика – искусство молодое, дрессировки мало.
Но могло вырасти...

Оригинал взят у

eho_2013 в Из воспоминаний князя В.М. Голицына, бывшего губернатора Москвы. Часть 5

"Внешнему виду некоторых московских улиц способствовали магазины и вообще места торговли. Кузнецкий мост и часть Тверской улицы украшались щегольскими магазинами, по преимуществу принадлежавшими иностранным коммерсантам. Клиентура их была дворянская.

Москвичи, любившие прохаживаться взад и вперед по Кузнецкому, охотно останавливались перед окнами, где бывали настоящие выставки товаров - дамы у магазинов готовых нарядов и материй Ревеля и Бертомье, дети и юноши перед картинками Беккереа и Дациаро, мужчины перед окнами Дарзанса и Юнкера с золотыми и бронзовыми вещами, хрусталем и фарфором. Оживление Кузнецкого моста еще усиливалось в известные часы, когда студенты-медики расходились из клиники, помещавшейся на Рождественском бульваре в здании, занятом впоследствии Строгановским училищем. На Кузнецком же были магазины иностранных книг - Юрбена и Готье (из этого семейства происходил знаменитый фотограф конца 19 - начала 20 века Э. Готье-Дюфайе, снимки которого и поныне украшают рассказы о старой Москве. - Е.Х.), впоследствии Тостевена. Это были два обрусевших француза, которых знала и уважала вся читающая Москва. (...)

Кузнецкий мост

Совсем иным характером отличались Ильинка и Никольская, т.е., так называемый Город, где преобладала купеческая клиентура. Хотя и там были магазины, более или менее богатые, но все же большинство мест торговли подходили под тип лавок, главное место среди них занимали так называемые ряды.

Торговые ряды на Ильинке

Здание этих последних, коего фасад выходит на Красную площадь, как известно было капитально перестроено в конце 1880-х годов, ранее же это была руина с грязными и темными проходами, с протекавшими крышами, холодная, сырая и до того темная, что покупатель с трудом мог разглядеть свою покупку.

Центральная часть верхних торговых рядов со стороны Красной площади (до перестройки)

Особенно славился сундучный ряд, но не сундуками и подобными им предметами, а квасом. В помещении, выходящем на проход и очень похожем на конюшенное стойло, предлагались квасы разного сорта с пирожками тоже с самой разнообразной начинкой. Квасы и пирожки были превосходны, но чистоплотность отсутствовала вовсе. Так пирожок подавали на обрывке газетной бумаги и есть его надо было руками, ибо ножей и вилок не полагалось.

Верхние торговые ряды после перестройки (позже - московский ГУМ)

Я выше упомянул об иностранной книжной торговле. Что касается русской, то она сосредотачивалась на Никольской, за исключением магазина Базунова, который находился на Страстном бульваре и который можно назвать энциклопедическим магазином, тогда как все прочие специализировались на той или другой отрасли знаний. (...)

Торговые ряды на Никольской улице

На прочих улицах, за редким исключением, была лавочная торговля, причем продаваемые предметы были самые разнообразные и не всегда отвечали наименованию лавки. Так, например, в овощных лавках продавались материи, ленты, булавки, в колониальных - фрукты и ягоды и т.д. Практиковался обычай зазывания покупателей из проходивших мимо по тротуару.

Борис Кустодиев

А то, бывало, хозяин, предоставив торговать в лавке сидельцу или кому-нибудь из членов своей семьи, сам садился на стул, поставленный на тротуар у дверей лавки и вступал в беседу с проходившими знакомыми из местных обывателей или прихожан одного с ним храма".

Борис Кустодиев