Третья жизнь вещей. День избавления от хлама

[anna_bpguide]

Блошиные рынки – явление более-менее интернациональное.
Но есть в Будапеште мероприятие, подобного которому где-либо еще найти трудно.
Это день избавления от хлама, lomtalanítás, ломталаниташ.

Раз в год в каждом из районов города объявляется день, когда жители могут вынести прямо на улицу
всякий накопившийся в доме хлам.
А другие жители – забрать из этого хлама всё, что им покажется нужным или полезным.


Накануне мэрия специальными письмами, раскладываемыми по почтовым ящикам, предупреждает горожан:
завтра – день Икс.
И уже с утра улицы, обычно оживленные и полные людей, преображаются.

Повсюду – домашние вещи >


Между рестораном и парикмахерской громоздится куча старых стульев в компании вполне симпатичного,
чуть-чуть потертого дивана.
Ближе к перекрестку на боку лежит шкаф эпохи модерна: резные дверки, медные ручки.
Кто-то, наверное, не местный, неосторожно припарковал свою тойоту неподалеку от двери, ведущей с улицы вглубь двора –
как-то он будет потом отсюда выезжать?
Из двора несут и несут старую мебель: кожаные кресла, торшер без лампочки, холодильник, какие-то доски,
полки, цветочные горшки.
Горы старого барахла громоздятся выше капота машины, а к вечеру – и выше крыши.

По замыслу организаторов, lomtalanítás не подразумевает торговли.
Вещи просто меняют своих хозяев – ведь если что-то не нужно одному человеку,
оно вполне может пригодиться другому.

Как в детской книжке Пала Бекеша и Левенте Сабо:

«Мужчина со второго этажа схватил радиоприемник,
который отправила на свалку тетенька с первого этажа.
– Зачем он вам? – удивилась бывшая хозяйка радиоприемника.
– В хозяйстве пригодится, – уклончиво буркнул мужчина,
и тетенька тотчас пожалела, что выбросила вещь. Но сделанного не воротишь.
Зато ей приглянулся порванный абажур, с которым расстался как раз этот жилец со второго этажа.
– Для чего он вам? – подозрительно уставился на нее мужчина.
– В хозяйстве пригодится, – хихикнула тетенька.
Мужчина вмиг раскаялся, что поспешил выбросить абажур, но теперь уже ничего не поделаешь».

Чья-то добыча >


На практике же чтобы просто так забрать себе приличную вещь, надо поторопиться,
иначе тут же найдется кто-то, кто объявит этот диван, шкаф или радиоприемник своим
и попросит с вас… ну хотя бы тысячу форинтов.

Кресло новое, почти не надёванное >


Так, за тысячу форинтов каждый предлагает два венских полукресла улыбчивая тетенька на бульваре.
Англоязычные туристы прицениваются: действительно, милые кресла, и недорого, три с половиной евро.
К тетеньке подбегает помощник и, чтобы показать изящество и легкость кресла, поднимает его за спинку.

Ох, лучше бы он этого не делал! Верхняя часть кресла легко отделяется от нижней,
и кресло распадается на две половинки. Туристы уходят.
Тетенька кричит вслед:
«А вот еще коврик! Тоже старинный! Ручная работа…»

Именно эта смутная коммерция и смущает власти.
Точную дату дня избавления от хлама до последнего держат в секрете, активную куплю-продажу не поощряют.
Строго говоря, криминала тут никакого нет: для того хозяин и вынес вещь на улицу,
чтобы она нашла нового владельца. А уж как он ею распорядится – его дело.
Может и продать.
Но как-то хотелось бы не выпускать процесс из-под контроля…

Едва ли не главными действующими лицами в этот день становятся цыгане.
Они соберут и присвоят все, что вынесут жители, перепродадут здесь же, на месте,
или отвезут в дальние деревни – там-то уж точно все пригодится.
В их руках ненужная бывшему хозяину вещь тут же приобретает хоть маленькую, но цену.

Обычная ситуация: возле школы грудой сложены стулья, поломанные учениками за истекший учебный год.
Останавливается прохожий, вылавливает из этой кучи малополоманный экземпляр и порывается унести.
Тут же подбегают два темпераментных молодых человека и требуют плату –
все ту же тысячу форинтов.
Прохожий пожимает плечами, без колебаний оставляет стул на тротуаре и идет дальше.
Там, впереди, еще много чего интересного.

Вот, как колхозницы над арбузами, сидят толстые цыганки над кучей кинескопных мониторов б/у – караулят.

Вот пенсионер пытается продать пустую старую корзинку за цену трамвайного билета.

Молодые люди сосредоточенно работают отвертками, прямо на тротуаре разбирая старые компьютеры.

А вот вполне работоспособное кресло-качалка – тоже оказалось на улице.

Девушка из соседнего подъезда выносит целый ящик фарфоровых безделушек.
Пастушки и кошечки остались ей от прежних хозяев квартиры, год провалялись на чердаке и дождались, наконец, своего часа.
Соседи мигом разобрали всю эту мелочь – пригодится.

Ну, диван-то скончался. А кресло, кажется, еще ничего? Нет, слишком старое >


Для кого-то разномастные глиняные кружки – лишь старый хлам, даром занимающий место на кухне.
А для кого-то – любопытный образец народной керамики.

Кто-то купил новый стеллаж в Икее и не нашел покупателя на старый – на улицу его, пусть берет тот, кому нужно.
И берут – студенты-молодожены, не имеющие за душой ничего, кроме стипендии,
с удовольствием забирают себе мебель прошлого столетия, справедливо полагая,
что в этом есть даже что-то романтичное.

«В хозяйстве пригодится!» – это пароль и девиз дня избавления от хлама.
Кажется, именно эта мысль царит в головах у всех.

У мужчины средних лет, инспектирующего кучу деревянных досок
(«На полки? Или отвезти на дачу?»).

У бабушки, критически осматривающей кастрюлю («Почище бы…»).

У того, кто вынес кресло в сентиментальный викторианский цветочек и посматривает на настольную лампу конструктивистского дизайна,
и у того, кому давно осточертела эта лампа агрессивного конструктивистского дизайна,
но так не хватает уютного мягкого кресла. Желательно в цветочек…

Городской пейзаж в день ломталаниташа: офисное кресло, стремянка, керамика, музцентр >


Город выглядит так, будто в нем затеяли было генеральную уборку,
потом передумали и объявили ярмарку, а та превратилась в музей под открытым небом.
Музей мебели.
Музей посуды.
Музей быта.

Город выворачивается наизнанку: то, что было спрятано в кухнях, кладовках и спальнях,
в этот день оказывается снаружи, перед фасадами домов, на виду.

Так вот какие вазочки стоят у будапештцев на буфетах, вот какие картины маслом покупали
в былые времена их отцы или деды, вот какая мебель считалась престижной в годы
«гуляш-социализма»!

Во второй половине дня ломталаниташ достигает своего пика.
Улицы заставлены мебелью, засыпаны тряпками и коробками.
Машины с трудом пробираются сквозь завалы старых вещей:
те, кто заехали в район, охваченный буйством дня избавления от хлама,
пытаются как можно скорее выбраться на волю.

Остальные при деле: вывозят добычу – то, что имеет хоть какую-нибудь ценность.

Подтягиваются вернувшиеся с работы жители соседних районов.
Им тоже может приглянуться какая-нибудь табуретка, или цветочный горшок, или этажерка.
В хозяйстве пригодится – хотя бы до того момента, когда день избавления от хлама будет объявлен в их районе.

Наша Dob utca, улица Барабанов. А здание с мозаиками – школа >


К вечеру все самое интересное уже разберут.

Найдет себе место в квартире на втором этаже радиоприемник,
вынесенный с первого этажа.
Нелюбимая прежними владельцами прабабушкина статуэтка пополнит коллекцию собирателя довоенного фарфора.
Стол, служивший трем поколениям жителей дома на Доб улице, послужит еще –
теперь уже жителям соседней Королевской улицы.
Торшер без лампочки успеет сменить трех хозяев, подорожать и подешеветь и, наконец, уедет в провинцию, за Тису.

Праздник заканчивается >


Утром на улицах останется только абсолютный, стопроцентный хлам вроде разбитого унитаза или вконец развалившегося дивана.
Приедут огромные мусоровозы, и рабочие погрузят в них мусор и рухлядь,
подметут улицы и тротуары, потом приедут поливальные машины, смоют пыль,
и город снова станет самим собой.

GEO
Фото, как всегда: Максим Гурбатов

Comments

[the-na.livejournal.com]

Отличная традиция! Аналогия с выворачиванием наизнанку и генеральной уборкой отличная :) Я стараюсь такие вещи выносить и вывозить в максимально утилитарнопригодном состоянии. Оставляю возле мусорного контейнера на пятачке. Запаковываю даже что-то, чтоб не запылилось. И всегда найдется кто-то, кому это окажется очень нужно. Отслужившее свое компьютерное кресло старое не докатила даже до мусорки - по дороге отобрали :) Как и старые, ненавистные уже мне перетянутые триста раз, и наконец рассыпавшиеся, стулья.

Но я никогда никуда не вынесу и не дену чайную ложку, которую когда-то выкопала из земли. Мы снимали флигель в частном доме, очень нуждались. И я посадила помидоры и зелень на пятачке земли рядом. А сначала расчистила ее от мусора, перекопала. И в процессе нашла эту ложку! Она до сих пор со мной. Гнутая, страшная. Но она символ чего-то, наверное. Она с нами так давно. И самое ей почетное место в ящике стола :) Я ею мороженое ем с удовольствием :)

[anna-bpguide.livejournal.com]

Про ложку - здорово )